Неуловимый Хабба Хэн - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

— Нет, что ты. Просто в книжке, которую я читал, дети искали северо-западный вход в школу. У них еще было важное условие — не опоздать на урок. Но я, честно говоря, на часы особо не смотрю. Сутками готов плутать, мне только волю дай.

— Я, наверное, попробую поиграть в твою игру, — говорит Триша. — Мне уже интересно, один дворик на Тихой улице, с красной калиткой, — он проходной или как? И куда ведет Мокрый мост — я же так ни разу по нему и не гуляла… Слушай, выходит, я тут давно живу, а город толком не знаю. Как же так?

— Обычное дело, — утешает ее Макс. — Мало кто хорошо знает город, в котором живет. Думают, это неинтересно. Зато чужие города изучать полно охотников. Вот я, например.

И снова тихо смеется. Над собой, что ли?

— Я и чужих городов не знаю, — вздыхает Триша, — и свой — не очень-то. Только нашу кофейню, этот сад и несколько соседних переулков. Тут-то я, конечно, все уже разведала.

— Ну вот, — подмигивает ей Макс. — Самое время приступать к новым исследованиям.

Потом он все-таки идет спать, а Триша, прихватив корзину, отправляется на рынок. Торговцы только через час соберутся, не раньше. Вот и славно. Значит, спешить некуда. Можно теперь же, не откладывая, поискать новый путь. Но обратно, с покупками — кратчайшей дорогой, тут не до прогулок. А может быть, ей повезет и сыщется попутчик. Обычно когда корзина очень уж тяжелая и Трише по-настоящему неохота пешком домой возвращаться — не просто лень, а действительно тяжело, — обязательно находится желающий помочь. С тележкой, или на воздушном шаре, или на лошади, это уж по обстоятельствам, но выручат ее непременно. Так уж в Городе заведено, чрезмерной опекой никто особо не избалован, но мелкие проблемы решаются сами собой, а серьезных, вроде бы, и нет ни у кого. То ли Макс так придумал, то ли потом уже само сложилось — да какая, собственно, разница? Главное, что так есть.

Франк объявился только в сумерках, когда немногочисленные завсегдатаи «Кофейной гущи» уже ушли, а гости как раз вернулись с прогулки и напросились помогать, так что Триша усадила их обрывать лиловые лепестки цветов, предназначенных для салата. В кои-то веки Франк пришел не с пустыми руками, принес бутылочку росы, собранной с цветущих яблонь, и пригоршню разноцветных прозрачных камней, которые тут же принялся толочь в ступе. Не то в кофе будет класть этот чудодейственный порошок, не то в суп — поди разбери. Триша никогда прежде не видела таких специй, да и гостинцами не слишком избалована, поэтому обрадовалась не на шутку, даже в пляс пустилась — сама, не дожидаясь, когда франк попросит.

— А я сегодня в «Северо-западный проход» играла! — говорит она, угомонившись. — Макс меня научил.

Франк приподнимает бровь. Дескать, вот оно как. Но, кажется, очень доволен.

— Макс — такой, да, ему лишь бы детишек несмышленых глупостям всяким учить, — наконец говорит он. — В этом, думаю я, и заключается смысл его существования. Крысоловом из Гаммельна не ты ли, часом, был?

— Не помню, — беззаботно отвечает Макс. — А кстати, жаль, если не я. Завидная судьба.

— Ага, он и меня когда-то учил в «Северо-западный проход» играть, — громко шепчет Трише сероглазая Меламори. — И ведь проверял, мерзавец! Все новые проходные дворы и переулки велел потом показывать, чтобы не жульничала.

— Ты не впилила, как говорил один наш с тобой приятель. Это я тогда просто повод искал лишний раз с тобой погулять, — смеется Макс. — Ну и город заодно узнать получше. А что, отличный предлог!

Она укоризненно качает головой, а сама улыбается до ушей.

Трише кажется, что она начинает наконец понимать, зачем некоторые люди заводят котят. Одно удовольствие глядеть, как они играют, дерутся невзаправду, клубками по полу катаются, — вот и с гостями то же самое. «Надо бы их уговорить, чтобы пожили тут у нас подольше, — думает она. — Франк довольный ходит, как именинник, да им и самим тут хорошо, разве нет? А у ж мне-то как нравится…»

Макс небось опять спросил бы, уж не влюбилась ли? И Триша честно ответила бы — ну да. Еще как влюбилась. Всем сердцем. В обоих.

«Хорошо бы еще с Меламори так же поговорить, как с Максом вышло, ночью, вдвоем, — думает она. — Только не в саду на дереве, а тут, в кофейне. Потому что на кухне можно заваривать чай, грызть печенье и болтать одновременно. Так лучше».

Макс меж тем принялся поглядывать на двери. То на парадный вход, то на выход в сад. Нет-нет да и зыркнет недовольно: дескать, где же гость? Он не любит ждать, это сразу видно.

— Опять нервничаешь? — спрашивает Триша.

Он мотает головой.

— Да ну. Не нервничаю. Просто лопаюсь от нетерпения. Тут такие дела творятся, понимаешь. Можно сказать, два мешка с сюрпризами заготовлены, и я — главный Дед Мороз…

— Дед? — изумляется Триша. — Ты же молодой! Что за дед?

Макс ухмыляется до ушей.

— А вот такой специальный полезный сказочный дед с длинной белой бородой, который приходит раз в году с мешком подарков для всех. Совсем ты, Триша, сказок не знаешь. Впрочем, оно и правильно. Одни сказки читают, а другие в них живут.

— Я не по…

— А нечего тут понимать. Глупости я говорю, — вздыхает он.

— Вот именно, — вмешивается Франк. — Триша не в сказке живет. В мифе — да, пожалуй. Но уж никак не в сказке. Это разные вещи.

— Ну, если на то пошло. Дед Мороз — тоже миф, — примирительно говорит Макс. — Простой такой миф для самых маленьких. Но все-таки.